Я бросил взгляд на Диомеду — но та была на удивление спокойна. Слегка бледновата, но спокойна. Все же одно дело свежая кровь и выпущенные кишки бандитов, и совсем другое — голые кости и едва чувствующийся запах тлена, который и так сопровождал нас все эти дни вместе с вездесущей Ци, окрашенной Смертью. Странным образом это придавало сил и мне — в конце концов, я взрослый мужчина, и если молодая девушка держится, то… ладно, это определенно, сексизм. И шовинизм. И чего-то там еще. Но, определенно, благодаря Диомеде атмосфера была не такой гнетущей.
После караулки в ответвлениях пошли довольно ожидаемые камеры. Впрочем, никаких классических железных решеток. Вместо них были уже знакомые двери, похожие на ту, что вела в подземелье — что-то, похожее на дуб, обитый сталью. Правда, удивительно, что он так долго продержался — остальные деревянные предметы в крепости давно пришли в полную негодность, и даже полосы стали на дверях покрылись ржой…
Я остановился возле одной из дверей и задумчиво поскреб ногтем гладкую поверхность. Диомеда вопросительно уставилась на меня — мол, чего встал?
— Да странное дерево. Вроде обычный дуб — но уже столько лет прошло, а он как новенький. К тому же Стихия Смерти на материалы обычно так себе действует…
Напарница недоуменно приподняла бровь и, шагнув к двери, демонстративно стукнула по ней костяшками. Вместо ожидаемого стука по дереву, раздался глухой, едва слышный звук, словно вместо деревяшки под ее рукой оказался булыжник.
— Какой еще дуб? Это же Ирс Дирхе.
«Каменное древо» — автоматически перевел я. Вот оно как выглядит, оказывается… Пару раз я слышал это словосочетание в разговорах, но в Гельте с ним не сталкивался. Вот и не узнал.
— Понял… не видел его раньше.
— Оно растет лишь по эту сторону Костенки, да и то — заметно севернее, почти у моря, — пожала плечами Диомеда. — У нас в крепости его тоже в темнице использовали. Куда надежнее и крепче обычного металла и камня, плюс мощная сопротивляемость большинству Стихий — даже сильных Заклинателей можно держать, если всю темницу им обить. Тут вот поскупились, ограничились только дверьми…
Большая часть застенков была абсолютно пустой — лишь тонкий слой пыли покрывал пол и узкие нары. Но в пяти комнатках мы все же нашли заключенных. Бывших заключенных. От них, опять же, остались лишь голые кости — умерли они давным-давно. Скорее всего, от голода и жажды. Тех же стражников в караулке, судя по неестественным позам, то ли специально зашли и убили, то ли зацепили каким-то массовым заклинанием. А вот заключенных мало того что не выпустили, так еще и от отголосков жаркой битвы их в существенной мере защитили двери из Ирс Дирхе. В результате пятеро людей долгие дни ждали, пока за ними придет милосердная смерть. Парочка покончила с собой. Судя по изрядно поврежденным скелетам — при помощи собственных техник. Остальные же… не знаю. То ли ждали и надеялись на освобождение до самого конца, то ли банально не были Заклинателями.
Ключей от запертых дверей искать не пришлось — простейшие засовы снаружи из все того же каменного дерева выглядели в разы надежнее какой-то там замочной скважины и заодно не создавали нам проблем в том, чтобы попасть внутрь заинтересовавших нас камер. Хотя наше любопытство угасло уже после второго попавшегося трупа, но проверить стоило все камеры — во избежание неприятных сюрпризов.
Ну а когда в последней запертой камере, помимо уже привычных желтоватых костей, мы увидели едва заметные царапины на камне, складывающиеся в надпись «БУДЬТЕ ВЫ ПРОКЛЯТЫ», настроение и вовсе упало ниже плинтуса.
То еще местечко.
Зато здесь нам пока что ничего не грозило. Ключевое слово — пока что.
Зверям форт явно понравился и уходить они никуда не собирались. Мы регулярно слышали из-за двери наружу какие-то глухие удары, нечеловеческие вопли, знакомые со времен погони визги — и нам оставалось лишь строить догадки, что же там такое происходит. Судя по всему, тут постоянно шла вялая борьба среди самых сильных монстров, в основном — одиночек, решивших погреться у Очага. Но относительное равновесие этой борьбы мы нарушили, притащив на хвосте более-менее сплоченную стаю, которая сейчас пыталась отвоевать себе место под солнцем — и, видимо, не без успеха.
Подземелье не имело других выходов, не имело источников воды, а с собой мы принесли лишь то, что было у нас во флягах. Пусть, помимо двух основных, мы наполнили еще и запасные, но этого все равно было крайне мало. Литров десять, навскидку. С нашей Закалкой мы могли продержаться с таким количеством дольше обычных людей — дюжину дней, думаю, точно. Может, и два десятка, пусть и с большим скрипом. Но что потом? Что, если за это время звери так и не уйдут? А они навряд ли уйдут, так что вариантов у нас было немного.
— Надо прорываться из этой западни.
— Догонят, — печально вздохнула Диомеда. — Даже если сумеем прикончить парочку зверей и часть погони отвлечется на своих же товарищей.
— Определенно, догонят, — согласился я. — Более того. Заметила, что, когда мы сюда бежали, большая часть монстров загоняли в основном меня? Даже когда мы удалялись друг от друга, забираясь по склону — они все равно сосредотачивались именно на мне.
— Честно говоря, мне было не совсем до наблюдений и выводов…
— Да мне тоже. Это я уже сейчас понял, вспоминая их поведение. Они даже пастями в твою сторону не щелкали, скорее за компанию со мной. Похоже, дело в нашем Сродстве.
Диомеда, опустив взгляд в пол, машинально крутила в руках светящийся шарик артефакта. Помолчав пару мгновений, кивнула:
— Пожалуй, ты прав. Скорее всего, твое Сродство с Жизнью они чувствуют, и оно их бесит. А мое Сродство со Смертью, наоборот, гасит их агрессивность.
— Ну, сильно сомневаюсь, что полностью гасит. Мы оба слышали, что за дверью творится… — я вяло улыбнулся. — Но да, думаю, если при прорыве мы разделимся, то почти вся стая увяжется за мной.
— Если ты думаешь, что я… — вспыхнула напарница, вскочив с циновки.
— Это просто мысли вслух, — я успокаивающе выставил ладони в ее сторону. — У меня другое предложение. Прорываемся вместе, но сначала максимально поднимем наши шансы на успех. Мы сидим прямо в центре Очага, грех таким не воспользоваться.
Диомеда, резко успокоившись, уселась обратно:
— Вариант хороший… но если я прорвусь до Бронзы, то могу переполошить здесь всех монстров. А я прорвусь быстро, мне совсем немного осталось. Не уверена, что дверь в подземелье выдержит их совместный напор.
— Поэтому постарайся не закалять физическое тело. Вообще. Сосредоточься на духовном. А непосредственно перед тем, как мы соберемся выходить — прорвешься на следующий ранг Закалки. Там нам уже будет наплевать на поднявшуюся суматоху…
— Это будет сложно, — поморщилась девушка. — Часть Ци все равно будет утекать в физическое тело при работе с духовным.
— Никто и не обещал, что будет легко.
Концентрация Ци в форте была такая, что поначалу при культивации возникали непредвиденные сложности. Наши духовные тела, попросту не привыкшие к такой плотной и тяжелой энергии, быстро выматывались при работе с ней. Особенно страдала Диомеда — с Закалкой на ранг ниже и, судя по всему, куда менее развитым духовным телом, чем у меня, она уставала уже через считанные минуты. Максимум полчаса медитаций — и, чтобы не перенапрячь духовные каналы, следующий час, а то и два, ей приходилось слоняться по коридору, не зная, чем себя занять. Или дремать, привалившись к стене. Я ей в этом компанию составить не мог — мое духовное тело, хоть и обливалось метафорическим потом и слезами, но тянуло концентрацию в этом чертовом Очаге. Передышки я делал максимум раз в пару часов, чисто чтобы размять ноги и немного сбросить накопленную усталость — до перенапряжения каналов и, тем более, даньтяней, мне было еще очень и очень далеко. Просто… сложно. И неприятно. И даже чуточку больно.